В конце прошлой недели состоялось первое в 2025 году заседание общественного совета «Самрук-Казына» в обновлённом составе, на котором демонстрировались итоги прошлого года и планы на текущий. Обсуждение вновь показало, что, несмотря на призыв президента сокращать квазигосмонополизм в экономике, фонд по-прежнему сохраняет контроль над ключевыми отраслями.
Заседание общественного фонда началось с отчёта главы ФНБ Нурлана Жакупова. Согласно его презентации, с 2021 по 2024 доходы фонда стабильно росли, но в 2025 году они упадут. По прогнозам фонд столкнётся со снижением чистой прибыли на 20%, упав до показателя ниже 2021 года, а его долг вырастет на 1,25 триллиона тенге.
Казалось бы, с учётом большого влияния ФНБ на экономику Казахстана, информация эта довольно значимая. Но во время своего выступления председатель правления не заострил на этом совершенно никакого внимания. Причину таких низких плановых показателей он пояснил уже только после получения вопроса со стороны приглашённого эксперта, директора Центра прикладных исследований «Талап» Рахима Ошакбаева.
Как рассказал Нурлан Жакупов, падение прибыли, в первую очередь, связано с сырьевой зависимостью экономики. Казахстанский фонд благосостояния зарабатывает на доходах от крупных государственных компаний, в том числе в нефтегазовой сфере. Ожидаемо снижение цен на нефть с 81 до 75 долларов за баррель в 2025 году неминуемо ударит по дивидендам. Помимо этого, существует опасение закрепления низких цен на уран после падения, которое происходило в конце 2024 года.
Конечно, это не новость, что ключевые показатели фонда зависят от внешних факторов, таких как цены на нефть или конъюнктура глобальных рынков. Тем не менее, даже падение доходов не ослабляет его влияние на экономику страны, – он остаётся структурой, через которую проходят ключевые инфраструктурные проекты. Более того, с каждым годом поток инвестиций именно от фонда «Самрук-Казына» только наращивается.
При этом, глава фонда также напомнил, что в предыдущих двух годах правительство решило выкупить часть акций крупных компаний за счёт средств Национального фонда: в 2023 году были проданы 20% «КазМунайГаз», в 2024 году – 12,5% «Казатомпром». Это решение ограничило часть дивидендовой доходности ФНБ.
В итоге был создан замкнутый цикл: государство забирает часть прибыли для пополнения Нацфонда, но «Самрук-Казына» теряет ресурсы для глобальных проектов, коих по плану уже 130, всё больше полагаясь на кредиты и систему кросссубсидий. Как раз-таки из-за этого долг фонда и растёт.
К слову, в 2024 году на покрытие убытков своих портфельных компаний «Самрук-Казына» направил 1 триллион тенге: «КТЖ» получил 536 миллиардов тенге для субсидирования перевозок, «КазМунайГаз» – 277 миллиардов для удержания цен на топливо, а «QazaqGaz» – 178 миллиардов для компенсации разницы между внутренними и экспортными ценами. Это значит, что даже при падении прибыли «Самрук-Казына» продолжает играть роль «невидимого бюджета», распределяя деньги для поддержания стабильности, но одновременно подрывая рыночные механизмы. Вместо того, чтобы адаптироваться к реальной экономической ситуации, подконтрольные фонду компании остаются зависимыми от внутренних субсидий и продолжают тормозить развитие конкурентной среды.
В общем-то, весь сложившийся парадокс как раз и заключается в том, что чем глубже фонд погружается в свои обязательства, тем сильнее Казахстан оказывается зависим от решений квазигосударственных структур.
Касым-Жомарт Токаев уже неоднократно заявлял о необходимости пересмотра работы фонда для снижения его чрезмерно высокого влияния на экономику страны. Последний раз он говорил про это в январе на расширенном заседании правительства.
– Сложно сказать, что работа в данном направлении проходит успешно. Конечно, какие-то результаты есть, но предстоит ещё большая работа, – указывал президент.
Тогда же он сообщил, что обсуждение реформирования фонда «Самрук-Казына» состоится в феврале. Но сейчас уже вторая половина марта, и до сих пор никакой публичной информации о таком мероприятии и сделанном в ходе него поручениях не появилось. Exclusive.kz отправил вопрос по данному поводу, чтобы выяснить было ли мероприятие в итоге и, если нет, на какой срок теперь оно запланировано, но на момент публикации не получил на него ответа.
Тем временем, реформы по разгосударствлению, осуществляемые внутри фонда, до сих пор выглядят скорее косметическими. Так, в текущем году одним из немногих шагов в этом направлении стало вынесение на рассмотрение совета директоров вопроса о ликвидации дочерней компании «Самрук-Казына Бизнес Сервис», руководство которой в 2023 году депутат мажилиса Ерлан Саиров обвинил в начислении себе высоких бонусов и премий.
Во время заседания общественного совета этот шаг был подан как часть «стратегии по оптимизации структуры фонда и сокращению непрофильных активов». Однако, учитывая общий масштаб активов фонда, закрытие одной довольно небольшой компании, деятельность которой не была прозрачной и понятной казахстанцам, вряд ли можно назвать системной реформой. Скорее, это демонстрация формального выполнения требований о сокращении госучастия без реального влияния на экономику страны.
Впрочем, справедливости ради, в конце 2024-начале 2025 годов фонд завершил сделки по продаже компаний Tele2 и Qazaq Air. Эти решения можно рассматривать как позитивный шаг, поскольку они сокращают присутствие фонда в коммерческом секторе. Однако, несмотря на это, влияние «Самрук-Казына» на ключевые отрасли – энергетику, инфраструктуру, добычу полезных ископаемых и так далее – остаётся неизменным.
– Отвечая на вопросы по либерализации в экономике, в том числе в структуре ФНБ Самрук-Казына, о чём даже был целый Указ Президента Токаева, руководство Фонда аргументирует тем, что частные компании «не способны» или крупные внешние игроки «желают работать больше с государством». Подобная настроенность и позиция Фонда крайне неприемлемая и не хотелось бы в очередной раз напоминать всему руководству ФНБ Самрук-Казына и его портфельным компаниям, каким образом достигалась текущая монопольная позиция и финансовые возможности, – справедливо отметил экономист Галымжан Айтказин.
Ещё одним из инструментов реформы фонд называет продажу акций ключевых госкомпаний «КазМунайГаз», «Казатомпром», «QazaqGaz», «КТЖ» и других через IPO.
Изначально правительство утверждало, что эти решения должны способствовать созданию более конкурентного рынка и снижению нагрузки на бюджет. Но на практике оказалось, что речь идёт только о продаже миноритарных пакетов акций, которые не дают новым инвесторам контроля над стратегическими активами. По-сути, это лишь привлечение дополнительного финансирования без реального сокращения госучастия в экономике.
При этом, чтобы обеспечить привлекательность акций, фонду ещё и приходится запускать новые инвестиционные проекты в эти госкомпании, а порой даже лоббировать разработку новых законопроектов через правительство. Такая деятельность прямо сейчас осуществляется с «КТЖ», которую планируется вывести на IPO в этом году.
В итоге выходит так, что с одной стороны «Самрук-Казына» заявляет о намерении двигаться к рыночным механизмам, с другой – не готов отпускать стратегически важные предприятия в частные руки.
С каждым годом фонд всё больше превращается в замкнутую систему, которая за счёт скрытых субсидий и инфраструктурных мегапроектов пытается стабилизировать экономику страны. Но при отсутствии реальной приватизации, без сокращения госучастия и повышения прозрачности работа квазигосорганизаций рискует превратиться в бесконечный цикл накопления долгов ради поддержания существующего порядка вещей.
Пока решения откладываются, а реформы остаются на бумаге, Казахстан продолжает оставаться в системе, где один фонд влияет на экономику сильнее, чем рыночные механизмы и частный сектор вместе взятые. Вопрос в том, насколько долго страна сможет оставаться в этой зависимости и появится ли на самом деле у правительства политическая воля, чтобы разорвать этот замкнутый круг.
