Багдат Аргинов, оператор: «Мой конкурент — оператор Нолана, Хойте ван Хойтема, только он об этом еще не знает»
Ученик Эмира Байгазина о стремлении к Голивуду, любви к Актобе и дружбе
Ученик Эмира Байгазина о стремлении к Голивуду, любви к Актобе и дружбе
Оператору Багдату Аргинову чуть за 30, но в его арсенале полно ярких работ. Это клипы (для Darkhan Juzz и Jeltoksan ), фильмы (хоррор «Взаперти», драма «Оттегi» и др.), и самые популярные веб-сериалы: Sheker, «5:32», «1286», «Сержан-братан» и «Мошенники». Сейчас Багдат отснял «Ауру» с Айторе Жолдаскали, готовится к фильму «7 қарақшы» с Куанышем Бейсеком и попутно снимает «Сказ о розовом зайце 2».
Галия Байжанова поговорила с ним о его известном земляке Эмире Байгазине, о том влияет ли место рождения на умение видеть красоту и почему конкуренты Багдата не наши, а западные операторы.
«Красивые кадры без смысла снимают любители»
Самый первый пост, который вы написали в Instagram посвящен казахстанскому режиссёру Эмиру Байгазину, вы там его благодарите. Я почему-то удивилась, не знала, что у него такие ученики есть…
Он один из тех людей, кому я писал, в самом начале своего пути. Когда после обучения в Санкт-Петербурге я вернулся в Казахстан, в киноиндустрии я никого не знал, я был молод и просто стал писать всем режиссёрам, о которых на тот момент говорили. Написал и Эмиру Байгазину, сказал, что мне нужна работа и не забыл упомянуть, что я из Актобе, как и он. Эмир ответил и пригласил на встречу, а после неё предложил мне стать его учеником. Кроме меня у него была ещё пара молодых ребят. Сейчас я их не вижу в индустрии, но лично для меня опыт работы с Эмиром был очень вдохновляющим, он меня многому научил.
Например, чему?
У него я научился думать как профессиональный кинематографист. Он, например, спрашивал у нас — чем отличается профессиональный оператор от любителя? На этот вопрос невозможно ответить правильно, ведь один скажет, что все дело в технике — у одного она профессиональная, у другого нет, второй скажет, что дело в образовании, у одного есть, а у другого нет, третий скажет ещё что-то. Но ответ самого Эмира, я запомнил, так он мне понравился. «Любитель снимет красиво, — сказал он, — а профессионал так, как чтобы задуманная история раскрылась как можно глубже». Поэтому у картины должен быть свой стиль и его необходимо выдерживать, подбирать каждый кадр будто собираешь один фотоальбом. Мне эта мысль так сильно понравилась, что я старался мыслить только так. И по сериалу «Sheker» это уже, я надеюсь, видно.
А почему вы тогда не сняли ни один фильм Байгазина, он же теперь сам выступает оператором?
На его фильме «Жизнь» я работал механиком камеры. Он просто сидел и говорил, почему камеру нужно установить левее или правее. Я двигал, но не до конца понимал почему — мне казалось и так все хорошо, но с опытом, когда стал глубже разбираться, понял, что он все делал правильно, ведь его композиции прекрасны. Что касается нашего полноценного сотрудничества, я говорил, что хотел бы снять его кино, но он сказал, что я ещё не созрел. В том посте в Instagram, о котором вы упомянули, как раз снимок со съемок «Жизни», которую мы снимали в Таиланде. Помню, у нас был с ним один разговор там, он сказал, что у меня есть способности, но для того, чтобы попасть в высшую лигу как он, я не должен снимать все подряд.
Но вы как раз сделали наоборот…
Перед тем, как я ушел из его команды, он, видимо, почувствовал это и попытался меня замотивировать, но меня уже ждали другие проекты. Мне нужно было жить, зарабатывать, набираться опыта. Примерно год назад Эмир написал мне, сказал, что следит за моими успехами. Он отметил, что у меня есть потенциал стать режиссёром, написал, что видит, как я рассказываю свои истории. Мне это было очень приятно.
«Мне есть о чём снимать»
Вы же прекрасный оператор, вам нравится ваша работа, зачем вам режиссура?
На самом деле я самого начала хотел быть режиссёром, но поскольку был ограничен в языке, — на тот момент я был абсолютно казахоязычным, а учился в России, то решил стать оператором. Ведь это более техническая профессия, где необязательно хорошо говорить. Но в будущем у меня есть планы стать режиссёром, чтобы рассказывать о своих внутренних переживаниях. Когда я работаю оператором, я рассказываю чужие истории, а у меня есть свои, мне есть что сказать.
О чём хотите рассказывать?
Наверное, о своём детстве и вообще об этом периоде.
Очень нужная тема, учитывая, что у нас вообще детского кино нет. А что было особенного в вашем детстве?
Меня очень волнует тема дружбы. В детстве все мы живем с ощущением, что мы с этими друзьями будем всю жизнь. Но только повзрослев, понимаешь, что это не так. У нас во дворе была целая компания пацанов, где я был лидером. Я придумывал разные игры, в которые мы все играли. Было так весело и круто, что мне мои друзья детства до сих пор это вспоминают, говорят — ты уже тогда был таким. Мы играли, дружили, а потом, раз — и все переехали. Помню, в один год все мои друзья как-то одномоментно уехали, и я так расстроился, что даже плакал.
Когда вы становитесь взрослым, друзей со двора заменяют другие друзья — из школы, института, совместной работы…Разве это не закономерность?
Да, но дружить как в детстве я как будто уже не умею. Очень много людей, которые не прочь дружить со мной, не против общаться уже семьями, но я как будто сам не иду на близкий контакт и только что понял почему. У меня оказывается, травма.
Вы боитесь, что вы их полюбите всей душой, а они раз, и исчезнут?
Да. Я это только сейчас это осознал. Поэтому хочу снять фильм о детстве и желательно в моем родном городе Актобе. Знаете, там такие удивительные облака, которых нет нигде. Они у нас как в картинах Хаяо Миядзаки. Пушистые, белые, удивительные.
Есть мнение, что кино появилось в Лос-Анджелесе именно потому что там какой-то удивительный мягкий свет. Получается, в Актобе тоже есть что-то кинематографичное? Может ли город детства воспитать особое видение?
Я сформулировал ответ ещё живя в Питере. Мы как-то сидели на кухне с друзьями, они говорят: ну ты же из Казахстана, там невозможно родиться с другим видением, у вас ведь такая красивая природа. Но то, о чём они говорили, вся эта красота, она в Алматы или в других местах. Я говорю, подождите с выводами. Я вам сейчас покажу свой родной город. Я его очень люблю, но Актобе — это небольшой городок, застроенный заводами и типовыми панельными домами. Архитектурно он ничем не отличается от других маленьких городов. Что касается природы, то кругом там одна степь…И больше ничего. Думаю, чтобы видеть мир красивым нужно родиться с этим.
Действительно, человек, который нашел эстетику в панельных домах, найдёт её везде…А какое впечатление на вас произвел Алматы?
Алматы встретил меня прохладно во всех смыслах. Когда я приехал сюда, шел дождь, меня в автобусе ещё и обокрали. Но моё главное впечатление было другим — я ехал сюда в поезде и ближе к Алматы впервые в своей жизни увидел горы, они меня так заворожили, я не мог оторвать от них взгляд, я смотрел на них как ребёнок. Мне казалось, будто это какое-то живое существо, может древний динозавр или крокодил. Я смотрел в окно и слушал всю дорогу Молданазара и впечатления были очень яркими, до сих пор помню этот день. Я, кстати, набил вот такую татуировку в этот день (показывает, там нарисована кнопка play).
Так вы с вокзала сразу к Байгазину отправились?
Нет, конечно. На самом деле до Эмира я много кому писал. Помню, познакомился с Айторе Жолдаскали, он тогда только начал снимать свои клипы, у него было популярное объединение QazaqBro, я отправил ему свой шоу-рил, ему понравилось. Потом я устроился работать видеографом в Juz entertainment, это продюсерский центр Ерболата Беделхана, который продюсировал Ninety One. В 2018 году я съездил с пацанами в тур по Казахстану. Сказать честно, когда в первый раз увидел их клип, подумал, кто это, почему они все такие раскрашенные? Что у них за прически? Ну, знаете, все эти все стандартные предъявы, которые им кидают некоторые наши люди. А потом, когда познакомился с пацанами поближе, понял, как я ошибался. Они такие простые, талантливые, и тогда моё мировоззрение очень изменилось. Я всегда всем говорю — расширяйте свои границы, общайтесь с людьми, путешествуйте, это вас изменит. Я после каждого путешествия, записываю свои ощущения, мне кажется, это полезно.
«Было время, когда думал — если сейчас не получится, уеду домой, устроюсь на завод и буду жить как обычный человек»
А когда всё-таки случился ваш операторский прорыв?
Уже после ковида и карантина. Помню, жил со своей девушкой, моей будущей женой, а платить за квартиру практически нечем, сидел без денег. Все по 42 500 получали, а поскольку я нигде не был оформлен был, я даже этих денег не получил. Я в депрессивном настроении, с утра до вечера смотрел фильмы и сериалы, днём спал, ночью садился за кино. Перепадали кое-какие проекты, где что-то смонтировать по мелочи, но нормальной работы нет. Тут звонит мама: «Балам, может, домой вернешься?». Я отказался, говорю — работу жду. Она стала беспокоиться, боялась, что буду зарабатывать по 150 тысяч тенге, и буду все их тратить на съемную квартиру. Я просил подождать, ведь мне никакие агашки, никакие Баке-Саке, не помогали, я все сам, а это требует чуть больше времени.
И она поддержала?
Да. И тут однажды утром мне пишет Айторе Жолдаскали. Они с Ергазы (это сорежиссер Айторе на тот момент, сейчас он режиссёр монтажа), решили снимать клип для Jeltoksan на песню Jaiykpen juzdeskende, собрали на краудфандинге 1,5 млн тенге, достали профессиональную камеру Arri, широкоугольный объектив 12 мм и ищут оператора. Говорят, что пригласили сначала Азамата Дулатова (один из самых известных операторов Казахстана, награжден азиатским «Оскаром» — наградой ASPA за фильм «Қаш» прим. автора) — у него не получилось, потом Мадияра Сатыбалдиева (снимал клип ZOLOTO — «Сверчки»), он тоже не смог, и третьим был я. Мне это очень польстило, потому что перечисленные люди — топ. Я понял, что это шанс показать себя.
И вы согласились поработать бесплатно?
Да. Но зато мне дали полную творческую свободу. Я понимал, что она станет для меня поворотной — либо я покажу себя и остаюсь в Алматы, либо еду домой, устраиваюсь на завод, забываю о съёмках и живу как самый обычный человек. На карте была моя судьба. Помню, в ночь перед съёмками даже маме звонил, говорил, что тревожусь, у меня и правда, было ощущение, что после этой работы все изменится.
Но изменилось же?
Да! Клип дал мне имя, после него все вдруг стали интересоваться мной, в соцсетях стали подписываться известные режиссёры, стали кидать респекты и спрашивать, откуда я взялся.
А как вы думаете, в чем магия этого клипа?
Наверное, в том, что мы все — я, Айторе, Ергазы, так хотели, чтобы эта работа получилась, мы все были такими включенными, нам так хотелось снять-что крутое. И клип, действительно, получился магическим. Знаете, мне мои работы часто уже через месяц могут разонравиться, но только не эта. Эта песня про жертв советских репрессий, но мы хотели донести историю через визуал. Мы там показываем состояние человека и 4 состояния природы и у нас получилось все так, как мы задумывали. Там только дождя мы не дождались, хотели в сцене расстрела показать сильный дождь. Он пошел, но через час после того, как мы сказали: «Стоп, снято». Жаль, но даже без этого момента эти съёмки были для меня незабываемыми, я бегал с этой огромной камерой, позабыв обо всём, даже о том, что у меня вообще-то спина не как у качка. Очень устал, но был доволен.
Ведь вы тогда получили знак веселенной?
Знаете, что интересно? Когда мы в первый раз работали с Айторе, ещё над клипом Sheker для Darkhan Juzz, мне позвонил продюсер музыкального объединения Ozen и говорит: «Брат, ты веришь в знаки вселенной?» Я не понял, говорю, а что случилось? Он: «Да ничего, ты утром отправил Айторе шоурил и именно сегодня у нас слетел оператор. Ты залетаешь на наш проект или нет?». Я согласился. Так все и поехало.
Давайте, отправим знак вселенной на будущее — с кем из мировых режиссёров вам хотелось бы однажды поработать?
Мне очень нравятся корейские режиссёры, особенно автор «Паразитов» Пон Чжун Хо. Его «Микки 17» я ещё не смотрел, но думаю, там будет много классных операторских решений. С ним бы я поработал с большим удовольствием.
Сегодня вы один из самых известных молодых операторов Казахстана, вы уже можете выбирать работу — это я буду снимать, а это нет?
К сожалению, пока нет, наша индустрия и экономика ещё не так развиты. Если бы я ждал очень хорошего сценария или какого-то особенного фильма, я бы сидел без работы. Если так выбирать, то максимум у тебя будет один проект в год, а я же не один оператор на этот рынке. Есть Азамат Дулатов, есть Нурсултан Базарбаев, Еркебулан Куанышбаев, много у нас крутых людей.
Кого из перечисленных или не перечисленных операторов вы воспринимаете как конкурентов?
Знаете, в свои конкуренты я выбираю не наших ребят, а западных операторов, которые работают в Голливуде или на больших стриминговых проектах. Они, конечно, и не знают пока, что у них есть конкурент из Казахстана, но я уже есть. Почему я думаю о иностранных операторах? Во-первых, всегда есть к чему стремиться, легче работать над собой, во-вторых, ты сразу снимаешь все эти вопросы с соперничеством, завистью. Я всех своих коллег люблю и я хочу с ними дружить, а не воевать. Поэтому мой конкурент находится не здесь, а где-то там, но однажды я доберусь до него и скажу — вот, я дошел!
Тогда давайте назовем их?
Это Хойте ван Хойтема (снял «Интерстеллар», «Дюнкерк», «Оппенгеймер» — прим. автора) и ещё очень нравится Роджер Диккинсон («1917», «Бегущий по лезвию 2049», «Старикам тут не место» — прим. автора).
Что посоветуете начинающим операторам? С чего начать, где тренироваться?
Я бы посоветовал им сначала снимать на фотопленку, ведь там обычно 24 кадра, максимум 36. Вы снимаете, но их невозможно сразу же посмотреть, что-то удалить или отформатировать, поэтому каждый кадр для вас дорогой. Вы учитесь не «поливать» все подряд, а по-настоящему выстраивать кадр, вы ждёте идеальный свет, композицию, так и научитесь смотреть на мир по-особому. Если хотите, задачу можно усложнить и выбрать какую-то тему для своей плёнки. Например, вы снимаете все предметы красного цвета, от красного автобуса до красного платья у девушки. И когда вы проявите плёнку и увидите, что у вас все получилось, значит вы можете мыслить системно. Так и научитесь.
Власть — это независимое медиа в Казахстане.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
Мы верим, что справедливое общество невозможно построить без независимой журналистики и достоверной информации. Наша редакция работает над тем чтобы правда была доступна для наших читателей на фоне большой волны фейков, манипуляций и пропаганды. Поддержите Власть.
Поддержать Власть
