О драйверах экономического роста, инфляции и дроблении бизнеса – вице-министр нацэкономики РК

Азамат Амрин дал интервью.

Первый вице-министр национальной экономики Азамат Амрин в эксклюзивном интервью Atameken Business рассказал о росте ВВП, о том, как работает Big Data в экономике и зачем бизнес "дробят" на множество компаний, передает inbusiness.kz.

– Какие именно направления обрабатывающей промышленности показывают устойчивый рост?

– Обрабатывающая промышленность действительно стала драйвером экономического роста. На протяжении последних шести лет она опережает горнодобывающую отрасль. В прошлом году рост в обрабатывающей промышленности составил 5,9%, а по итогам первого квартала этого года – уже 8,7%, что также свидетельствует о положительной динамике.

В целом среди других отраслей это один из наиболее высоких темпов роста. Если говорить о структуре, то она меняется: на первый план выходят новые направления. Если раньше основной рост обеспечивали нефтепереработка, металлургия и пищевая промышленность, то сегодня ведущими становятся машиностроение, химическая промышленность и фармацевтика.

– Как министерство национальной экономики оценивает эффективность вложений через АО "НУХ "Байтерек"?

– Безусловно, система контроля и оценки существует — она многоуровневая. В первую очередь, если говорить конкретно о холдинге "Байтерек", то там есть вся необходимая экспертиза и современные корпоративные процедуры, которые позволяют оценивать как перспективы, так и эффективность реализуемых проектов. В составе совета директоров работают профессиональные менеджеры.

Кроме того, в холдинге регулярно проводится внешний аудит, который осуществляют независимые международные организации. Он охватывает аудит финансовой отчетности и оценку соответствия деятельности международным стандартам.

Помимо внешнего, действует и внутренний аудит, который осуществляет постоянный контроль и подотчетен совету директоров. В состав совета директоров входит руководство МНЭ.

Дополнительно стоит отметить, что при необходимости к проверкам может подключаться и агентство по финансовому мониторингу (АФМ) – в случае подозрений на нецелевое или неправомерное использование бюджетных средств.

Также у высшей аудиторской палаты есть прямой мандат на проверку эффективности использования государственных средств.

И, наконец, в этом году вступил в силу новый Бюджетный кодекс, который прямо обязывает квазигосударственные структуры отчитываться перед парламентом за средства, выделенные из бюджета. Это уже закреплено на законодательном уровне.

– Как происходит адаптация экономических решений к изменяющейся внешней среде?

– Мы готовы к внешним шокам – будь то торговые споры или падение цен на сырье. Цены на нефть волатильны: месяц назад прогноз был 40 долларов за баррель, сейчас – около 61 доллара. Поэтому мы рассматриваем разные сценарии, в том числе для бюджета и социально-экономического развития.

Мы одновременно укрепляем региональные связи. Хотя сырье дало снижение, несырьевой сектор – обрабатывающая промышленность, строительство, сельское хозяйство – показал рост. Благодаря этому номинальный ВВП остался на прежнем уровне.

– Каковы особенности восприятия роста и снижения цен в формировании инфляционных ожиданий?

– Поскольку речь идёт о расчетах, ещё раз повторю: когда человек покупает определенные товары, играет роль, прежде всего, восприятие цен. Мы склонны гораздо острее реагировать на рост цен, особенно на повседневные товары, и гораздо меньше замечаем их снижение.

Вот, например, сегодня пришла информация, что снизились цены на капусту, на отдельные крупы, на молочные продукты, но об этом почти никто не говорит. Все обсуждают только рост цен, например, на картофель.

Поэтому резкий скачок цен на молоко сразу бросается в глаза и формирует общее ощущение повсеместного подорожания, хотя снижение цен на другие товары остается незамеченным.

Кроме того, существуют и сезонные колебания, которые происходят каждый год. Мы чаще запоминаем периоды роста цен, чем их снижения. Соответственно, ощущение инфляции усиливается.

– Зачем бизнес "дробят" на множество компаний?

– Бизнес сам понимает, что он дробится. То есть не может не знать, что происходит дробление. Есть определенные пороги, и сейчас существует несколько причин, почему происходит дробление.

Первая – это нежелание платить корпоративный подоходный налог. Это так называемое "дробление сверху". Крупные юридические лица, чтобы уменьшить сумму уплачиваемого корпоративного подоходного налога, включают в свои расходы услуги и работы, оказанные индивидуальными предпринимателями, которые работают в специальных налоговых режимах. Если налог на прибыль составляет 20%, то через предпринимателя платится всего 3%, экономия составляет 17%. Этот механизм мы уже неоднократно обсуждали.

Вторая причина – это "дробление снизу". Когда предприниматель развивается, увеличивает обороты – это, безусловно, хорошо. Но, когда он достигает порога в 87 млн тенге и должен становиться плательщиком НДС, он старается избежать этого, останавливается, создает новое предприятие или другого предпринимателя и снова проходит порог.

Что касается критерия одного и того же вида деятельности – если, например, создается пять компаний с одинаковым видом деятельности, в одном и том же месте, с одними и теми же поставщиками, это сразу привлекает внимание.